Владимир Колычев - Всем женщинам должен [сборник]
— Да, знал, — через силу выдавил мужчина.
— Она вернулась, но вы к ней так и не зашли. Почему?
— Я решил, что это не нужно…
— А может, вы поехали за Кривичевым?
— Я поехал за ним?
— Да, поехали. И убили его.
— Я убил?! — оторопело протянул Волошин.
— Гаева действительно хотела убить Кривичева. Но у нее не хватило духу. Она всего лишь слегка его поранила. Кривичев был совершенно здоров, когда выходил из ее квартиры. Он подвез Гаеву к магазину, она пошла за покупками, а он уехал. Или должен был уехать, или просто не захотел ее ждать, не знаю, но он уехал. И произошло это в начале девятого вечера, возможно, во второй четверти. В это время его здоровью ничего не угрожало. А где-то через час-полтора он получил второй удар в шею. Как думаете, кто это мог сделать? Даю подсказку: Гаева в это время была дома.
— Я не знаю, кто мог это сделать.
— Нехорошо, Иван Павлович, получается. Вы отомстили человеку, которого ненавидели, а ваша любимая женщина получит за этот срок… Она женщина. А вы мужчина… Если мужчина, — едко усмехнулся Плошников.
— Я никому не мстил! — Волошин мотнул головой, взволнованно глядя на Юру.
— Да, но получилось нехорошо. Рита за решеткой, а настоящий преступник на свободе…
— Я ничего такого не делал, — Иван сокрушенно уронил голову на грудь.
— А кто делал? Рита?.. Ну что ж, тогда она и понесет наказание. А вы идите… Погода сегодня отличная, столько красивых девушек на улице. Познакомитесь с какой-нибудь, замуж возьмете. Будете жить-поживать да добра наживать. А Гаева будет осуждена и этапирована к месту отбывания наказания. Ничего с ней там не случится, лет через десять вернется. Может, спасибо вам скажет.
— Хватит!.. — Волошин вдруг выпрямился и гневно ударил кулаком по столу.
— Я вам не Рита! — угрожающе глянул на него Плошников. — И я ваши выходки терпеть не собираюсь!
— Я должен подумать. — Иван снова уронил голову на грудь.
— Боюсь, что времени на раздумье у вас нет.
Плошников специально сгущал краски в надежде, что это даст нужный эффект.
Отличный выдался денек, сейчас бы на дачу, глянуть, как оно там после зимы. Может, воры в домике побывали. Запросто такое могло случиться, уж кто-кто, а майор Табачный хорошо знал, как обносятся дачные поселки.
Именно из-за воров и прочей нечисти ему и приходится пропадать на работе в ущерб личной жизни.
В дверь постучали.
— Разрешите, товарищ майор!
В кабинет вошел следователь Стародумов, высокий длинноносый мужчина с беспокойным взглядом. Импульсивный, нервный. Даже когда он стоял, опустив руки по швам, внутри его, казалось, что-то дергалось, закипало. Тридцать восемь лет, немолодой. В семье вроде бы у него все в порядке, жена, двое детей. Но, возможно, у жены постоянно болит голова, и это сказывается на муже. Во всяком случае, было такое подозрение.
— Я вас слушаю, Игорь Анатольевич.
— Платон Александрович, вы же сами вышли на след преступника, сами задержали Гаеву… — проговорил Стародумов, непонятно к кому обращая свое недовольство.
— Вы пришли сказать мне спасибо? — пошутил Табачный.
— Нет, я пришел обратить внимание на старшего лейтенанта Плошникова. Парень спутался с сестрой обвиняемой, ведет подрывную работу.
— Какую работу? — Платон вскинул брови, удивленно глядя на следователя.
Стародумова частенько заносило, и в таких случаях его нужно было одергивать, чтобы не зарывался.
— В кабинете у него сейчас находится жених Гаевой, — сказал он. — Вот скажите, зачем он его к себе вызвал? Что он хочет узнать?
— И вы об этом спрашиваете у меня?.. Может, мы лучше спросим у самого Плошникова?
Табачный поднялся, одернул китель и вышел из кабинета. Ему было все равно, последует за ним Стародумов или нет. Он собирался выяснить все сам, без чужих наветов и подсказок.
Волошин обреченно махнул рукой.
— Да, это я ударил Кривичева ножом, — едва слышно проговорил он.
И в этот момент в кабинет вошел Табачный. Юра поднялся, приветствуя начальника.
Табачный ничего не сказал. Грозно глянув на подчиненного, он сел за стол Старостина. Движением руки велел продолжать.
Следом за Табачным зашел и Стародумов. Он хотел что-то возмущенно сказать, но Табачный махнул рукой, заставив его молчать.
— Значит, вы, Иван Павлович, следили за Гаевой. Вы видели, как она приехала домой с Кривичевым, вы видели, как она с ним и уехала. Она зашла в винно-водочный магазин, а Кривичев, не дождавшись ее, уехал. И вы поехали за ним. Так было?
Плошников не удержался и торжествующе посмотрел на следователя.
— Да, я поехал за ним.
— И ударили его ножом?
— И ударил его ножом.
— Зачем вы это сделали? — с интересом глянув на подчиненного, спросил у Волошина Табачный.
— Мы с Ритой собирались пожениться, но Кривичев снова все испортил.
— Снова?.. То есть однажды вы уже собирались жениться на Гаевой? — Табачный не просто спрашивал, он обращал внимание Стародумова на этот факт.
— Да, мы собирались пожениться, но Рита влюбилась в Кривичева. Я тогда женился на другой… Женился, но счастья не нашел. Сейчас я в разводе… И Рита свободна… Все складывалось так хорошо… — Волошин тяжко вздохнул и замолчал.
— Ну что, Игорь Анатольевич, наша с вами версия оказалась несостоятельной, — невесело, но без сожаления сказал Табачный. — Вот как, оказывается, все повернулось…
— Да, но Гаева сама призналась в том, что нанесла удар ножом, — не спешил сдаваться Стародумов. — И признательные показания есть, и кровь Кривичева у нее на стене…
— Возможно, вы не говорили с хирургом, который делал Кривичеву операцию, — сдерживая ликование, сказал Плошников. — А я говорил. Дело в том, что было два удара. Один слабый, другой сильный. Слабый нанесла Гаева, а сильный — гражданин Волошин.
— И где гражданин Волошин нанес этот сильный удар? — усмехнулся следователь.
— Иван Павлович, где вы ударили ножом Кривичева? — спросил Юра.
— Ну, где… Кривичев остановился возле магазина… — пожал плечами Волошин. — Он остановился, и я остановился. Он вышел из машины, я подошел к нему. И ударил.
— Как ударили? Сзади ударили или спереди? — спросил Стародумов.
— Сзади.
— Какой рукой?
— Правой.
— Сзади. Правой рукой в левое плечо… Хотелось бы посмотреть, как это у вас получилось, — скривил губы следователь.
— Ну, так и получилось… — Волошин показал, как можно правой рукой ударить в левое плечо.
Получилось не очень убедительно. Но все равно такой удар допускался. Стародумов даже слегка загрустил.
— Где и в каком месте вы нанесли удар? — спросил он.
— Ну, в городе…
— На какой улице?
— Ну, я не помню… Я не смотрел, куда ехал. Куда он, туда и я…
— Значит, он вышел из машины и вы его ударили?
— Да, он вышел из машины и я его ударил.
— А из машины он вышел в одной майке? — с подначкой спросил Стародумов.
— Почему в майке? — удивленно глянул на него Волошин.
— А в чем он был?
— Ну, в полупальто…
Следователь скептически усмехнулся и ехидно глянул на Плошникова:
— Молодой человек, вы изучали материалы дела?
— Ну, у меня были свои источники…
— Какие?
— Ну, я разговаривал с хирургом…
— И установили наличие двух ран, так я понимаю?
— Да, установил… И еще я узнал, что в момент поступления в больницу у Кривичева не было повязки, о которой говорила Гаева. Она должна была сделать повязку…
— А вещи потерпевшего вы смотрели?
— Вещи? — в ожидании подвоха слегка растерялся Плошников.
— Вы осматривали полупальто потерпевшего?
— Ну-у… Не успел…
— А сорочку и пиджак?
— Я же говорю, не успел…
— Я так почему-то и подумал… — снисходительно усмехнулся следователь и обратился к Волошину: — Значит, Кривичев был в полупальто, когда вы его ударили?
— Да, в полупальто.
— А ударили вы его ножом?
— Да, ножом.
— Вы любите Гаеву?
— Да, люблю…
— Я вижу, что вы ее любите. И вижу, что вы готовы пожертвовать собой, чтобы ей помочь. Очень смелый поступок. И он заслуживает уважения. Но не понимания. Более того, вы, Иван Павлович, пытаетесь направить следствие по ложному пути…
— Я вас не понимаю.
— Не трогали вы Кривичева. На ваших руках нет его крови…
— Ну-у…
— Оговорили вы себя, Иван Павлович, оговорили.
— Ну, оговорил… — кивнул Волошин.
— Наказывать мы вас не станем, но показания зафиксировать должны. Вы сейчас выйдете из этого кабинета и пройдете по коридору дальше. Подождете меня возле двести шестнадцатого кабинета, я скоро буду.
Волошин выразительно посмотрел на Юру, а он, в свою очередь, на своего начальника. Табачный кивнул, сурово нахмурив брови. Волошин поднялся и вышел из кабинета. Стародумов остался на месте.
